koba_roba

Подводная лодка С-56 стоит на Корабельной набережной Владивостока на вечном почетном приколе. А когда-то с ее палубы советские подводники видели и тропическую Коста-Рику, и шумный Сан-Франциско, и хмурый Галифакс. Далекие от Европы уголки, где тоже шла мировая война. Было это в декабре 1942 года. До Тегеранской конференции, открывшей Второй фронт союзников, оставалось еще 11 месяцев…

 
Набережная Владивостока. Подводная лодка С-56, экспонат Мемориального комплекса «Боевая слава Тихоокеанского флота» / Фото: ИТАР-ТАСС

Никогда не подумаешь, что Алексею Игнатьевичу Помазану 94 года! В уютной московской квартире нас встречает скромный пенсионер – инженер-проектировщик, создатель легендарной лодки С-56. «Это не наша модель, – уточняет Алексей Игнатьевич. – Это немецкая UB. У наших шпангоуты располагались иначе. Но тоже 84 шпангоута по 700 миллиметров. Кроме 50-го и 51-го, они по 500 миллиметров». Поразительно! Наверное, не каждый человек даже средних лет сможет в деталях рассказать, что он делал десять лет назад. А Алексей Игнатьевич помнит, кажется, все: «Что вы удивляетесь? Ведь у нас была сталинская дисциплина. Нам из Ленинграда привозили корпуса «эсок», мы их во Владивостоке полностью собирали, и они уже шли на наш Тихоокеанский флот. Перед войной, в 1940-м, мы целую серию таких лодок собрали».

В советском подводном флоте во время Великой Отечественной было немало германского. В 30-е годы Москва и Берлин делились друг с другом некоторыми военными технологиями. В итоге наши лодки среднего класса немногим отличались от «пираний Гитлера». «Мне потом наши подводники рассказывали часто: смотрю в перископ и не понимаю, наши это лодки или не наши. Очертания корпуса – наши, по звуку – похожа, а через мгновение понимаю, что не наша… Торпеда тогда на полминуты опередила немецкую. Парадоксы политики», – вздыхает Помазан.